|
Случайный отрывок из текста: Фарид ад-дин Аттар. Рассказы о святых. Аттар. Хазрат Хасан Басри
...
Одна молодая красивая женщина бежала однажды по улице. Ее голова была непокрыта, и она громко жаловалась на мужа, не стесняясь в выражениях. Я сказал ей, чтобы она покрыла голову и лицо. Она ответила: «Любовь к моему мужу лишила меня рассудка до такой степени, что я не ощущаю своего тела и не вижу ничего вокруг. Если бы ты не сказал мне, что мои голова и лицо неприкрыты, я бы никогда не знала об этом. Я бы продолжала идти в таком виде по улице. Однако вот что удивительно, о, Хасан, ты считаешь себя приверженцем Бога и в то же время замечаешь все, что встречаешь по дороге и что задевает твои чувства. Что же это за любовь к Богу?» ... Полный текст
БАЗАР ПОЭТА
МОГИЛА
Высоко на горе, откуда открывается вид на весь город, реку и поросшие лесом острова, расположился древний Градчин. В здешней
церкви покоятся в великолепной серебряной раке мощи святого Иоанна Непомука. Какая роскошь искусства внутри церкви, какая
роскошь природы вокруг, и все же не сюда прежде всего направляет свои стопы датчанин, посетивший Прагу. Близ городской площади
есть маленькая бедная церковь. Чтобы попасть в нее, надо пройти под аркой и затем через узкий двор. Священник как раз служит
обедню; коленопреклоненная паства шепчет одно: «Молись о нас!» Шепот этот сливается в один глухой подавленный вздох, как
будто несущийся из какой-то подземной глубины и вырастающий в болезненный вопль, стенание. Датчанин идет по коридору направо.
В колонну вделана большая красновато-коричневая плита, на которой высечено изображение рыцаря в доспехах. Чей это прах покоится
здесь? Земляка! Датчанина! Одного из мировых гениев, прославивших имя Дании, страны, изгнавшей его! Замок его на родине
превратился в развалины, плуг прошел там, где он в своей уютной комнатке изучал древние рукописи и принимал королей; чайки
вьются там, где он с башни читал по звездам! Остров, его любимый остров, теперь в чужих руках, не принадлежит более Дании,
как не принадлежит ей и самый прах ее великого сына!
Датчанин плачет в чужой стороне над могилой Тихо Браге и негодует на его современников: «Дания! В твоем гербе сердца,
но надо иметь сердце и в груди!.. » Тише, сын нового века! Живи ты в то время, может быть, и ты не сумел бы оценить его
как следует! Может быть, величие его уязвило бы и твое тщеславие, может быть, и ты подлил бы яду в его жизненный кубок!
Яблочко недалеко падает от яблони! Родство что-нибудь да значит!
На могильную плиту падают лучи солнца, падают, может быть, и слезы! По церкви по-прежнему разносится глухой болезненный
шепот: «Молись о нас!»
|