Случайный отрывок из текста: Фарид ад-дин Аттар. Рассказы о святых. Хазрат Рабийа Басри
... Случилось так, что хозяин дома проснулся среди ночи и его внимание привлек взволнованный голос Рабийи, молившейся Богу. Она говорила следующее: «Господи! Тебе хорошо известно, что больше всего на свете я хочу выполнять Твои приказания и служить Тебе всем сердцем, о свет моих очей. Если бы я была свободна, то дни и ночи проводила бы в молитвах. Но что я могу поделать, раз Ты сделал меня рабыней?» Хозяин Рабийи увидел, что в воздухе висит без всякой опоры волшебный светильник, и вся ее комната залита светом. В тот же миг он понял, что держать такую святую девушку в услужении — святотатство, и он решил сам служить ей. Утром он позвал ее и сказал о своем решении: отныне он будет служить ей, а она станет хозяйкой в доме. Если она будет настаивать на уходе из его дома, то он готов освободить ее из рабства. Она ответила, что хочет покинуть этот дом, чтобы совершать богослужения в одиночестве. Хозяин отпустил ее, и она ушла. ...  Полный текст

Эту сказку можно посмотреть на 2-х языках одновременно Выберите языки: Русский Английский Белорусский Французский и Русский Английский Белорусский Французский		Оцените эту сказку: 5 - Очень хорошо 4 - Хорошо 3 - Нейтрально 2 - Плохо 1 - Очень плохо Всего оценок: 12, средняя: 4.0 (от 1 до 5)

Ребячья болтовня

У богатого купца был детский вечер; приглашены были все дети богатых и знатных родителей. Дела купца шли отлично; сам он был человек образованный, даже в свое время окончил гимназию. На этом настоял его почтенный отец, который был сначала простым прасолом, но человеком честным и трудолюбивым и сумел составить себе капиталец, а сын еще приумножил его.

Купец был человек умный и добрый, хотя люди говорили не столько об этих качествах, сколько о его богатстве.

Он вел знакомство и с аристократами крови и, что называется, с аристократами ума, а также с аристократами и крови и ума вместе и, наконец, с теми, которые не могли похвалиться ни тем, ни другим.

Так вот, большое общество собралось у него в доме, только исключительно детское; дети болтали без умолку — у них, как известно, что на уме, то и на языке. В числе детей была одна прелестная маленькая девочка, только ужасно спесивая. Спесь в нее не вбили, а "вцеловали", и не родители, а слуги, родители были для этого слишком разумны. Отец малютки был камер-юнкером, и она знала, что это нечто "ужасно важное".

— Я камер-юнкерская дочка! — сказала она.

Она точно так же могла быть дочкой лавочника — от человека не зависит, кем он рождается. И вот она рассказывала другим детям, что она "урожденная" такая-то, а кто не "урожденный", из того ничего и не выйдет. Читай, старайся, учись сколько хочешь, но, если ты не "урожденная", толку не выйдет.

— А уж из тех, чье имя кончается на "сен", — прибавила она, — никогда ничего путного не выйдет. Тут уж упрись руками в бока да держись подальше от всех этих "сенов"!

И она уперлась прелестными ручонками в бока и выставила острые локотки, чтобы показать, как надо держаться. Славные у нее были ручонки, да и сама она была премиленькая!

Но дочка купца обиделась: фамилия ее отца была Мадсен, стало быть, тоже оканчивалась на "сен", и вот она гордо закинула головку и сказала:

— Зато мой папа может купить леденцов на целых сто риксдалеров и разбросать их народу! А твой может?

— Ну, а мой папа, — сказала дочка писателя, — может и твоего папу, и твоего, и всех пап на свете пропечатать в газете! Все его боятся, говорит мама: ведь это он распоряжается газетой!

И девочка гордо закинула головку — ни дать ни взять, принцесса крови!

А за полуотворенною дверью стоял бедный мальчик и поглядывал на детей в щелочку; мальчуган не смел войти в комнату: куда такому бедняку соваться к богатым и знатным детям! Он поворачивал на кухне для кухарки вертел, и теперь ему позволили поглядеть на разряженных, веселящихся детей в щелку; и уже одно это было для него огромным счастьем.

"Вот бы мне на их место!" — думалось ему. Он слышал болтовню девочек, а слушая ее, можно было пасть духом. Ведь у родителей его не было в копилке ни гроша; у них не было средств даже выписать газету, а не то что самим издавать ее. Ну, а хуже всего было то, что фамилия его отца, а значит, и его собственная, как раз кончалась на "сен"! Из него никогда не выйдет ничего путного! Вот горе-то! Но родился он, казалось ему, не хуже других; иначе и быть не могло.

Вот какой был этот вечер!

Прошло много лет, дети стали взрослыми людьми.

В том же городе стоял великолепный дом, полный сокровищ. Всем хотелось видеть его; для этого приезжали даже из других городов. Кто же из тех детей, о которых мы говорили, мог назвать этот дом своим? Скажете, это легко угадать? Нет, не легко! Дом принадлежал бедному мальчугану. Из него все-таки вышло кое-что, хоть фамилия его и кончалась на "сен" — Торвальдсен.

Ну, а другие дети? Дети кровной, денежной и умственной спеси, из них что вышло? Да, все они друг друга стоили, все они были дети как дети! Вышло из них одно хорошее: задатки-то в них были хорошие. Мысли же и разговоры их в тот вечер были так, ребячья болтовня!

Оцените эту сказку: 5 - Очень хорошо 4 - Хорошо 3 - Нейтрально 2 - Плохо 1 - Очень плохо
Всего оценок: 12, средняя: 4.0 (от 1 до 5)