Случайный отрывок из текста: Райнер Мария Рильке. Истории о Господе Боге. Из жизни венецианского гетто
... Было осеннее утро, неописуемо ясное. Вещи внизу оставались еще полны темнотой, лишь изредка летучие блики опускались на них, словно на огромные цветы, замирали на мгновенье — и вновь уносились над золотыми контурами города далеко в небо. А там, где они уже пропадали, с этой — самой высокой — крыши можно было увидеть то, чего никогда еще не было видно из гетто: тихий серебряный свет — море. И лишь теперь, когда глаза Эстер привыкли к этому великолепию, она заметила на самом краю крыши коленопреклоненного Мельхиседека. Он поднялся с распростертыми руками и заставил свои немощные глаза вглядеться в медленно разворачивающийся день. Его руки были воздеты, его чело осеняла лучезарная мысль, он словно приносил жертву. И он вновь и вновь падал ниц и прижимал голову к грубому ребристому камню. А внизу, на площади, толпился народ и смотрел наверх. Из толпы поднимались какие-то слова и жесты, но не долетали до одиноко молящегося старца. И старец и новорожденный виделись людям словно в облаках. А старик продолжал гордо выпрямляться и вновь склоняться в смирении, вновь и вновь, без конца. Толпа внизу росла, и никто не отводил от старика глаз: видел ли он море — или Бога, Предвечного, в Славе Его? ...  Полный текст

Эпиктет

Биография

Эпиктет (ок. 50 — ок. 140 гг.) родился рабом во Фригийском городе Гиераполисе в середине I в. н. э. Имя Эпиктет — это, собственно, даже и не имя, а рабская кличка, означающая "прикупленный". Каким-то образом Эпиктет очутился в Риме и здесь был "прикуплен" могущественным императорским вольноотпущенником секретарем Нерона Эпафродитом. Эпафродит, сам бывший раб, отличался особенной жестокостью по отношению к своим рабам. Однажды в припадке гнева он стал избивать Эпиктета. "Ты мне сломаешь ногу", — невозмутимо заметил ему Эпиктет. Тогда Эпафродит ударял его так сильно, что кость действительно переломилась. "Разве я не говорил тебе, что ты ее сломаешь" — также равнодушно произнес Эпиктет. Возможно, это всего лишь легенда, на которые так щедра античность, и все же этот случай прекрасно объясняет тот смысл, какой вкладывал Эпиктет в слова, ставшие девизом всей его жизни:

«Терпи и воздерживайся».

Известно, что а Риме Эпиктет изучал философию под руководством Эврата и стоика Музония Руфа. Когда и кем был освобожден Эпиктет, неизвестно, но в 94 г. он, будучи уже вольноотпущенником, вместе с другими философами был выслан из Рима по приказу императора Домициана. Эпиктет удалился в Эпир и здесь в городе Никополисе открыл собственную философскую школу. Вернувшись в Рим при императоре Траяне, Эпиктет быстро приобрел большую популярность. Слушать его приходили многие знатные римляне, в том числе и сенатор Флавий Арриан (ок. 95—175 гг.), автор истории походов Александра Македонского. Именно он и записал философские беседы Эпиктета, который сам ничего не писал (из подражания Сократу или же оттого, что был безграмотен?).

Умер Эпиктет в глубокой старости (ок. 140 г.), успев завоевать и громкую славу, и покровительство императора Адриана, но не изменив своим стоическим убеждениям и киничеокому образу жизни, т. е. в той крайней бедности, в какой он и провел всю свою жизнь. Женат он не был, лишь в старости сошелся с женщиной, чтобы она помогла ему ухаживать за взятым на воспитание ребенком одного из его друзей, который по бедности хотел подбросить его кому-нибудь.

Единственное оставшееся после него имущество — дешевая глиняная лампа, которую, по рассказу Лукиана, какой-то богач после смерти Эпиктета купил за 3000 драхм.

На могиле его было начертано:

«Раб Эпиктет, хромой и бедный,

как Ир, друг бессмертных».

После Эпиктета остались его «Беседы», записанные Аррианом (в 8 книжках, из которых до нас дошло лишь 4), и «Руководство», от которого уцелели лишь фрагменты (благодаря «Комментарию на Руководство Эпиктета» Симпликия). Афоризмы Эпиктета сохранились в сочинениях Марка Аврелия, Максима Тирского, в «Цветнике» греческого писателя V в. Иоанна Стобейского. Некоторые сведения о нем сообщают Авл Геллий, Лукиан, Ориген. Последний, в частности, пишет, что в его время христиане очень усердно занимались изучением Эпиктета. Несколько раз его сочувственно цитирует Августин.