Случайный отрывок из текста: Фарид ад-дин Аттар. Рассказы о святых. Хазрат Ибрахим бен Адхам
... Ибрахим рассказывал: «Однажды я купил раба и спросил, как его зовут. Он ответил: «Так, как тебе захочется называть меня». Я спросил его, что он хотел бы съесть. Он ответил: «То, что ты захочешь мне дать». Я спросил, какую одежду он бы надел. «Ту, которую ты дашь мне». Тогда я поинтересовался, какую работу он предпочитает делать. «Ту, которую ты попросишь меня выполнить». Я спросил его: «Чего ты хочешь?» — «Я всего лишь раб, как я могу чего-то хотеть?» Я подумал про себя: «Если бы я мог стать рабом Господа и подчиняться Его воле, как этот раб!» ...  Полный текст

Иоганн Вольфганг Гёте

Избранные сочинения по естествознанию

Комментарии

Образование и преобразование органических существ

[01] «Bildung und Umbildung organischer Naturen». Так называл Гёте всю серию своих работ, посвященных морфологии растений и животных, большая часть которых была им опубликована в сборниках «Вопросы естествознания вообще, в особенности морфологии» («Zur Naturwissenschaft überhaupt, besonders zur Morphologie»), состоящих, собственно, из двух серий, каждая с самостоятельной пагинацией: одна («Zur Naturwissenschaft überhaupt») содержала работы по вопросам неорганической природы (оптике, геологии, метеорологии и т. д.), другая («Zur Morphologie» — «Вопросы морфологии») — по ботанике и зоологии. Этих сборников вышло всего 6 выпусков, напечатанных в 1817-1824 гг. Гёте помещал в них, кроме своих работ, старых и новых, еще статьи единомышленников-ученых.

Эпиграф к серии — вольный перевод из библейской «Книги Иова». Второй том серии содержит ряд латинских и греческих эпиграфов, которые в данном издании не приводятся.

[02] Эта статья, как и две последующие, является общим введением в серию работ, объединенных названием «Образование и преобразование органических существ». По-немецки эти три статьи названы так: «Das Unternehmen wird entschuldigt», «Die Absicht eingeleitet» и «Der Inhalt bevorwortet». Перевод этих заглавий может быть сделан только приблизительно. Напечатаны в 1817 г. в сборнике «Вопросы морфологии», т. I. На стр. 11 Гёте говорит об исторической части морфологии. От этой части сохранились только черновые фрагменты.

[03] Имеются в виду занятие и разграбление французами в 1806 г. Веймара, где жил Гёте.

[04] Это слово значит приблизительно облик, образ как некое видимое целое. Часто оно переводится еще словом «форма». В последнее время в Германии в это понятие вносится известный метафизический, идеалистический смысл, которого у Гёте оно не имело.

[05] «Die Metamorphose der Pflanzen». Так эта работа названа самим Гёте во втором издании ее, напечатанном в 1817 г. в «Вопросах морфологии», т. I, и это название принято в Веймарском издании. Впервые напечатана в 1790 г. в Готе отдельной книгой под названием: J. W. von Goethe, Herzogisch-Sachsen-Weimarischen Geheimrats Versuch die Metamorphose der Pflanzen zu erklären. Gotha, bei Carl Wilhelm Ettinger, 1890. (Тайного советника Саксен-веймарского герцога И. В. Гёте Опыт объяснения метаморфоза растений. Гота, у Карла Вильгельма Эттингера, 1890). При жизни Гёте эта работа печаталась еще три раза; последнее издание вышло в 1831 г. с переводом Соре на французский язык под редакцией Гёте и с добавочными статьями. Оно носит название: J. W. von Goethe. Versuch über die Metamorphose der Pflanzen. Uebersetzt von Friedrich Soret, nebst geschichtlichen Nachträgen. Stuttgart, in der Cottaschen Buchhandlung.

Слово «метаморфоз» значит изменение формы, преобразование, превращение, преображение. Оно пришло в науку из мифов и сказок (ср. «Метаморфозы» Овидия, «Метаморфозы» Апулея). В новое время как научный термин метаморфоз употребляется с XVII в. впервые, повидимому, у Гарвея. Сваммердам называл этим термином превращение гусеницы в бабочку. В ботанике понятием метаморфоза пользовался Линней, уподобляя развитие цветка развитию бабочки; но и до него этот термин встречается у ботаников (Schmid, 1930).

Сущность своего «Опыта» Гёте определяет следующими словами: «Попытка объяснить метаморфоз растений заключается в сведении к общему простому принципу всех многообразных явлений дивного мирового сада».

Этот общий принцип заключался в мысли, что все боковые органы растения, от семядолей до пестика и плода, являются видоизменениями (метаморфозами) одной и той же основной структуры, которую Гёте называл «лист», хотя и считал это название условным и недостаточным (см. §§ 115 и 120 «Метаморфоза»). Теперь ее называют термином «филлом».

Гёте не ставил вопроса о происхождении самого листа, а брал его как нечто данное. Его исследование, собственно, трактует только об онтогенезе растений, притом высших, однолетних. Поэтому название «Опыта» шире, чем содержание книги, на что указывалось в литературе. Кроме того, Гёте не касается вопросов метаморфоза стебля и корня, в чем его тоже упрекали. Позже он частично занимался метаморфозом и этих частей растения.

Как видно из § 9, «Опыт» о метаморфозе растений был лишь предварительным сообщением. Однако основной трактат, который Гёте готовил, в течение многих лет накапливая материал к нему, так и не был написан. Часть иллюстраций к нему сохранилась в архиве Гёте. Некоторые из них были выполнены художниками по наброскам Гёте, гравированы на медных досках и раскрашены. Только в XX в. эти иллюстрации частично были опубликованы Ганзеном (Hansen, 1907) и полнее Шустером (Schuster, 1924). Некоторые из них воспроизведены в нашем издании (стр. 26, 50).

«Метаморфоз растений» был для Гёте первым относительно законченным разделом более общего научного замысла. В 1891 г. он пишет Якоби: «В том роде, на том пути, на котором ты видел мою ботаническую работку, я продолжаю свои размышления о всех царствах природы и прилагаю все приемы, на какие способен мой дух, к тому, чтобы ближе познать те общие законы, по которым организуются живые существа».

В первом издании «Метаморфоз растений» имел эпиграф Линнея: «Non quidem me fugit nebulis subinde hoc emersuris iter offundi, istae tamen dissipabuntur facile, ubi plurimum uti licebit experimentorum luce, natura enim sibi semper est similis licet nobis saepe ob necessariarum defectum observationum a se dissentire videtur». Linnaei. Prolepsis plantarum, Diss. I). «От меня не ускользнуло то обстоятельство, что дорогу внезапно закрывают тучи, которые здесь собираются. Они, однако, легко рассеются там, где можно будет пользоваться преимущественно светом опыта. Природа всегда согласна с собой, хотя нам, в силу необходимой разорванности наших наблюдений и кажется часто, что она себе противоречит». Линней. Пролепсис растений, диссертация I).

В последнем издании эпиграф из Линнея заменен эпиграфом из Эпиктета («Руководство», гл. V); интересно, что этот же эпиграф взял Стерн для своего романа «Жизнь и мнения Тристрама Шенди» (1759-1767). Быть может, Гёте заимствовал эпиграф у Стерна, которого очень высоко ценил. Эпиграф этот можно перевести следующими словами: людей смущают не дела, а мысли относительно дел.

[06] В позднейших дополнениях к «Метаморфозу растений», напечатанных при жизни Гёте, есть представляющие интерес высказывания его относительно аномалий и связи их с проблемой трансформизма. Гёте пишет:

«Хотя в растительном царстве совершенно нормальным справедливо считается нечто здоровое, физиологически чистое, однако ненормальное не надлежит сразу же считать больным или патологическим. Разве только уродливое можно отнести сюда. Поэтому часто неуместно говорят о неправильностях, а также употребляют слово "недостаток", которое обозначает будто бы утрату чего-либо; но может же быть в качестве аномалии также избыток чего-нибудь или образование, лишенное равновесия. Также слова уродство, дефект развития, калечье, недоразвитие следовало бы употреблять с осторожностью, так как природа в этом царстве, хотя и действуя с величайшей свободой, все же от своих основных законов удаляться не может.

«Природа творит нормально, если она бесчисленным особенностям предписывает правило, их определяет и обусловливает. Ненормальными же оказываются те явления, когда особенное берет верх и оно возникает произвольным, кажущимся даже случайным образом. Но так как то и другое находится в близком родстве, правильное, как и неправильное, живут одним духом, то и возникает известное колебание между нормальным и ненормальным; а так как образование и преобразование постоянно сменяются, то кажется, что ненормальное становится нормальным, а нормальное — ненормальным.

«Форма какой-нибудь части растения может быть упразднена или сглажена, и мы это не назовем уродством. Центифолию нельзя назвать уродливой, хотя мы и можем назвать ее аномалией; уродством же является проросшая роза, так как прекрасный облик розы исчез и пределы закономерной ограниченности широко нарушены.

«Все махровые цветки мы считаем ненормальными, и достойно внимания, что такие цветки стали как для глаза более красивыми, так и для обоняния более сильно и приятно пахнущими. Природа переступает границу, которую она сама себе начертала, однако этим она достигает нового совершенства, почему мы хорошо поступим, если мы здесь не будем слишком поспешны с употреблением негативных выражений. Древние говорили prodigium, monstrum, удивительное, значительное, замечательное; и в этом смысле Линней удачно обозначил свои Peloria.

«Я желаю, чтобы как следует прониклись истиной, что невозможно достигнуть совершенного созерцания, если не видеть нормальное и ненормальное в их постоянном взаимодействии и смещении в направлении друг к другу» (В. И., 2, 6, 173-175).1(1 Здесь и далее в скобках указаны: Веймарское издание (В. И.), номера отдела, тома и страницы.)

И в другом месте, несколько дальше, хваля работы Нес фон Эзенбека, Гёте пишет о нем:

«Да празднует он с нами триумф физиологического метаморфоза, пусть он покажет его там, где целое распадается, обособляется и превращается в семейства, семейства в роды, роды в виды, а последние снова в другие многообразности, до индивидуальности. В бесконечность идет это дело природы, она не может уняться и остановиться, но также спасти и сохранить все произведенное ею. Ведь у нас же есть самые отчетливые остатки тех органических созданий, которые не могли увековечиться в живом воспроизведении. Напротив, из семян постоянно развиваются растения уклоняющиеся, измененно определяющие отношения своих частей Друг к другу; об этом уже кое-что сообщали нам точные старательные наблюдатели, и, конечно, они мало-помалу увеличат наши сведения в этой области.

«Насколько все эти соображения важны, мы в заключение вновь убедимся, если еще раз обратимся туда, где семейства отделяются от семейств, ибо уже и там соприкасаются в своем образовании нормальное и ненормальное. Кто бы нас упрекнул, если бы мы орхидеи вздумали считать за монструозные лилейные?» (В. И., 2, 6, 185-186).

[07] Здесь Гёте перечисляет различные немецкие названия семядолей: Samenklappen, Kernstücke, Samenlappen, для которых нет соответствующих русских терминов, и приходится переводить здесь приблизительно, так же и дальше в аналогичных случаях, когда Гёте употребляет теперь уже устаревшие названия, не имеющие иногда эквивалентного русского или современного термина.

[08] Гёте трояким способом обозначал растения в тексте этой книги: по-латыни, как в данном случае; далее — германизируя латинское наименование, обычно только родовое, тем, что писал его немецкими буквами; наконец, для общеизвестных растений употреблял разговорные немецкие названия. Эти три приема мы старались сохранить и в переводе. Перечень растений, названных Гёте первыми двумя способами, с краткими пояснениями собран в особый список, причем эти названия всюду даны латинским шрифтом.

[09] Гёте употребляет термин «сосуды» (Gefässe) в принятом в его время смысле, обозначая им довольно неопределенный анатомический элемент листа.

[10] Federchen (Plumula) — зародышевая почка в семени; основная часть ее называется почечкой.

[11] Полное название: J. Hedwig. Vom waren Ursprung der männlichen Begattungswerkzeuge der Pflanzen. Leipziger Mag. zur Naturkunde, Math, und Oecon., Leipzig und Dessau, Bd. III, 1781, стр. 257-319.

[12] Словом «мякоть» мы переводим «Fleisch» (мясо).

[13] Гипотеза «фильтрации» Гёте устарела. Верна в ней тенденция найти причинную связь между изменением строения «листьев», превращающихся в элементы цветка, и качественным различием «соков» этих листьев, т. е. их вещественного состава. Позже сам Гёте понимал, что эта гипотеза устарела. В его архиве найдена заметка, в которой он говорит о нужных дополнениях этого места в связи с новыми данными науки: «. . . нельзя, следовательно, думать, что где-то в растении имеется запас, из которого постепенно образуются все части; напротив, каждый орган на своей ступени делает это посредством своих особых определений. . ., своего образования и своих свойств.

«Это один из основных моментов, который надо дополнить в моем трактате о метаморфозе, где я, чтобы лишь установить главное понятие, принял только утончение материи в различных пунктах узлов; теперь же надо рассматривать различие веществ, которые растение вырабатывает и усваивает, особенно во время столь увеличившихся химических знаний» (В. И., 2, 7, 339).

[14] В старых изданиях «Метаморфоза растений» ошибочно стоит floria вместо floralia, на это указывал Ф. Кон (1901, стр. 132), а также на другие ошибки. Арбер (Arber, 1946, стр. 97) в своем переводе «Метаморфоза» повторила указанную выше ошибку.

[15] Словами «однолистная чашечка» переводится термин «einblätteriger Kelch». Теперь употребляется термин «сростнолистная чашечка».

[16] Здесь Гёте отмечает смену стадий «сжатия» и «расширения» в развитии растения, которых он всего насчитывает шесть, называя их «шестью шагами» природы в развитии растения (ср. параграф 73). Это искусственная схема, однако она является попыткой образно отразить известный ритм развития, общие стадии развития растений: семя — вегетативная стадия — чашечка — венчик — «половые части» — плод.

[17] Представление о мужском семени как о жидкости ошибочно; оно вызвано незнанием в ту эпоху ряда важных деталей процесса оплодотворения. Высказывание Гёте об окраске цветков основано на его учении о цвете, согласно которому белый цвет является самым «чистым», а цвета радуги — разными степенями его помрачения.

[18] В эпоху Гёте природа нектарников была еще мало изучена. В некоторых случаях они не оказываются гомологами элементов цветка. В последней фразе этого параграфа в немецком тексте, вероятно, по ошибке вместо Kronenblätter (лепестки) стоит Kelchblätter (чашелистики).

[19] Есть указание, что надо читать Gravillea, a не Fevillea (Кон, 1901, стр. 132).

[20] Кастрированные тычинки, имеющие форму лепестка.

[21] Словами «добавочные венчики» переводится термин «Nebenkronen».

[22] Гёте имеет в виду переднюю бахромчато-надрезанную часть нижнего лодочковидного лепестка, служащего, вероятно, своего рода летком для посещающих цветок насекомых.

[23] Словами «половые части» переводится термин «Geschlechtstheile», т. е. тычинки и пестики. Их теперь называют «репродуктивные органы», так как подлинными половыми органами являются архегонии и антеридии, которых Гёте не знал.

[24] Спиральные сосуды (Spiralgefässe) были в 80-е годы XVIII в. вновь открытым структурным элементом растений. Нахождение их в различных частях растений Гёте правильно считает аргументом в пользу родства этих частей. Попытка же с помощью спиральных сосудов объяснить механизм стяжения (параграф 61) ошибочна и представляет интерес только как пример исканий Гёте с целью механически объяснить предполагаемый им процесс на уровне скудных сведений по анатомии растений той эпохи.

Вопрос о спиральных структурах и вообще «спиральной тенденции» у растений очень интересовал Гёте, и этому вопросу он посвятил одну из своих последних статей по ботанике «О спиральной тенденции растений» (1831).

[25] Это предположение Гёте ошибочно в связи с тем, что он имел неправильное представление об оплодотворении.

[26] Так переводится термин «Samenbläschen», смысл которого не вполне ясен.

[27] Словом «столбик» переводится «Griffel». Под этим словом Гёте, вероятно, понимал то, что обычно называется пестиком.

[28] См. прим. 16.

[29] Словом «почки» мы переводим «Augen» — глаза, глазки. Слово «глазки» здесь не используется, поскольку это садоводческий термин, которым в точном смысле слова называется не только почка, но и часть растения, отрезаемая вместе с почкой.

[30] Гертнер. О плодах и семенах растений, гл. I. Напечатано в 1788 г. в Штуттгарте.

[31] Словом «глазки» здесь переведен термин «Аugе». что собственно значит «почка», а словом «почки» — «Gemmen». Как Гёте различает эти понятия — не ясно.

[32] Представление об образовании семени из почки ошибочно и основано на неверном представлении об оплодотворении.

[33] Так переведен термин «Receptakel der Samen».

[34] Фербер в предисловии ко второй диссертации об антиципации у растений. Полное издание: J. J. Fегbег. Prolepsis plantarum, in Linnaeus, С. Amoenitates Academicae, Lugduni Batavorum, vol. 6, № 120, 1763, стр. 365.

[35] Предвосхищение.

[36] «Второй корой» Гёте, очевидно, называет камбий.

[37] Батш. Руководство к познанию и истории растений, ч. I, гл. 19. Полное название: А. J. Вatsсh. Versuch einer Anleitung zur Kenntnis und Geschichte der Pflanzen. Halle, 1787.

[38] Теперь употребляют такой термин более общего характера, чем лист, а именно: филлом (phyllome). Этим термином, собственно, обозначается в духе Гёте тип бокового органа вообще, имеющий ряд конкретных проявлений (метаморфозов): стеблевой лист, лепесток, тычинка и т. д. (ср. параграф 115). В отличие от Гёте К. Ф. Вольф, повидимому, наивно считал, что реальный стеблевой лист способен превратиться в элементы цветка (Arber, 1946, стр. 75; развитие идеи филлома см. Arber, 1950).

[39] «Der Verfasser theilt die Geschichte seiner botanischen Studien mit». (В. И., 2, 6, 95-127). Эта статья напечатана в 1831 г. вместе с «Метаморфозом растений» и представляет расширенное и переделанное изложение двух статей, опубликованных раньше в сборнике «Вопросы морфологии», ч. 1, 1817, о чем Гёте упоминает в начале статьи. Эпиграф: Видеть становление вещей — лучший способ их объяснения, — Тюрпен.

[40] Так мы переводим «Balsamträger»; это, очевидно, бродячие торговцы «бальзамами»: лечебными жидкостями, добываемыми знахарями из растений.

[41] Буквально — корнерезы (Rhizotomen), т. е. вышеупомянутые знахари.

[42] В первой редакции текста после этой фразы следовали нижеприводимые слова, вычеркнутые Гёте в последней редакции: «Что со мной тогда происходило и как на меня подействовало изучение столь чуждого мне предмета, станет, быть может, понятным в ходе этого сообщения, но предварительно я хочу признаться, что после Шекспира и Спинозы самое сильное влияние оказал на меня Линней, и притом как раз через то противодействие, на которое он меня вызвал. Ибо, пытаясь воспринять его резкие, остроумные разграничения, его меткие, целесообразные, но часто произвольные законы, я чувствовал внутренний разлад: то, что он пытался насильственно разъединять, должно было, по глубочайшей потребности моего существа, стремиться к соединению».

[43] «Иенская флора».

[44] По-немецки Lectionen. Это — связки цветущих растении.

[45] Гёте много раз ездил летом в богемский курорт Карлсбад, ныне Карлови-Вари в Чехословакии. В данном случае он, повидимому, имеет в виду путешествие в июне 1785 г., которое он проделывал вместе со своим другом Кнебелем (Кон, 1901, стр. 85).

[46] Очевидно, имеются в виду дядя и племянник Жюсье (см. стр. 536).

[47] Это озеро находится в Швейцарии; здесь Руссо жил в 1765 г., в период гонений его.

[48] Ботаника Руссо.

[49] Фрагменты для словаря употребляемых в ботанике терминов.

[50] В целом.

[51] Вольноотпущенник и секретарь Цицерона, изобретатель своеобразной стенографии.

[52] Эта пальма относится к виду Chamaerops humilis L. Впоследствии она стала знаменита и называлась «Пальма Гёте». Она якобы была посажена в Падуанском саду в 1584 г. и существовала еще совсем недавно, в 1945 г. (Arber, 1946). Что касается бигнонии, то Гёте якобы неверно определил ее вид. Это Bignonia grandiflora, японский вид. Теперь его относят к роду Тесота или Campsis (Кон, 1901). Гёте позже разводил это растение в своем саду в Веймаре.

[53] Urpflanze, образ типического «образца» всех растений, который так ясно Гёте представлял себе, что одно время был убежден в реальном существовании его в природе и потому даже старался найти среди других растений и это прарастение. Позже Гёте писал: «От ограниченного понятия прарастения я поднялся до понятия и, если угодно, идеи закономерного образования и преобразования растительной жизни от корня до семени».

[54] Эта статья («Schicksal der Handschrift»), как и три последующие, напечатана Гёте в 1817 г. в сборнике «Вопросы морфологии», т. I, вып. 1. В настоящем издании мы сохранили принятую им последовательность этих статей,

[55] Комедия «Die Mitschuldigen» (написана около 1768 г.).

[56] Первые пять книг библии, приписываемые Моисею.

[57] «Schicksal der Druckschrift». См. прим. 54. Нижеприводимый отрывок дает дополнительный материал к характеристике эпохи выхода в свет «Метаморфоза растений».

«Едва моя первая посвященная природе работа вызвала обсуждение, и притом неблагоприятное, как я во время путешествия попал к одному пожилому человеку, которого я имел все основания уважать, а за его постоянное ко мне благоволение — любить. После первых радостных приветствий он обратился ко мне с некоторой озабоченностью: он-де слышал, что я начинаю изучать ботанику, но он имеет серьезные основания советовать мне это бросить — ему самому не удалась попытка приблизиться к этой ветви науки. Вместо радостной природы он нашел только номенклатуру и терминологию и такую страшную мелочность, которая убивает дух и всякое более свободное движение его тормозит и парализует. Поэтому он мне доброжелательно советует не заменять вечно цветущие луга поэзии провинциальными флорами, ботаническими садами и теплицами, особенно же сушеными гербариями.

«Хотя я и предвидел, как трудно будет объяснить этому доброжелательному другу мои конечные цели и старания и убедить его, — все же я начал рассказывать, что я выпустил брошюру о метаморфозе растений. Он не дал мне кончить и стал радостно заверять, что теперь он доволен, утешен и с заблуждением его покончено. Он теперь видит, что я трактую предмет в манере Овидия, и он уже заранее радуется узнать, как очаровательно мог я представить гиацинты, клитии и нарциссы. Разговор перешел теперь к другим предметам, встретившим полное его одобрение.

«Так решительно не понималось тогда то, что мне хотелось и желалось, ибо оно лежало совершенно вне кругозора эпохи.

«Изолированно обходились с каждой деятельностью; наука и искусства, ведение дел, ремесло и все, что угодно, каждое двигалось в замкнутом круге. Занятие каждого всерьез бралось только им самим, поэтому-то он и работал только для себя и по-своему, сосед оставался ему совершенно чуждым, и они оба взаимно чуждались друг друга. Искусство и поэзия едва соприкасались, о живом взаимоотношении нельзя было и думать; поэзия и наука казались в величайшем противоречии.

«Тем самым, что каждый круг деятельности замыкался, в каждом из них обособлялась, расщеплялась манера действовать. Даже малейшее дуновение теории уже вызывало страх, ибо более столетия бежали ее, как привидения, и при любом фрагментарном опыте в конце концов бросались в объятия самым пошлым представлениям. Никто не хотел признать, что в основе наблюдения может лежать идея, понятие, способное стимулировать опыт и даже помогать обретению и изобретению» (В. И., 2, 6, 164-167).

[58] Эта элегия написана в 1798 г. и обращена к Христиане Вульпиус, возлюбленной Гёте, впоследствии его жене. Под названием «Метаморфоз растений» эта элегия печатается в цикле стихотворений Гёте «Бог и мир». Здесь это стихотворение приводится в переводе Н. А. Холодковского, известного зоолога и переводчика Гёте.

[59] «Entdeckung eines trefflichen Vorarbeiters» (см. прим. 54).

[60] Речь идет о диссертации Вольфа «Теория зарождения», вышедшей сначала на латинском языке, а потом изданной и на немецком. В русском переводе она напечатана в серии «Классики науки» (Изд. АН СССР, 1950).

[61] «Комментарии» и «Акты» — сокращенные названия научных журналов «Novi Commentarii Academiae Imp. Scientiarum Petropolitanae» и «Acta Acaderaiae Imp. Scientiarum Petropolitanae», издававшихся Академией наук в Петербурге. Цитата о Вольфе взята Гёте из: Nova Acta Academiae Scientiarum Petropolitanae, т. XII, стр. 7-10.

[62] «Glückliches Ereigniss» (см. прим. 54). Упоминаемая встреча с Шиллером произошла летом 1794 г. в Иене. К этим статьям еще примыкают автобиографические наброски и заметки разного времени. Одна из них, написанная Гёте в старости, приводится здесь.

«Утраты долгой жизни весьма многообразны, мы не только видим, сами уходя, как все быстро улетает вместе с нами, но мы также видим, как разрушается то, что строилось на наших глазах, как срубают деревья, которые мы сажали; кажется, будто бы все устроено так, чтобы понятие постоянства было вовсе уничтожено, — это можно было бы пояснить сотнями примеров и фактов.

«Прибыльно, однако, и отрадно видеть, как удается то, что в минувшие годы было разумно предпринято и последовательно проводилось. Взор, обращенный в прошлую жизнь, усматривает одно из величайших сокровищ в последовательном познании нашей планеты во всех ее частях.

«Уже те прекрасные глобусы, которые мой отец имел в своей библиотеке, давали достаточно сведений о том, что семьдесят-восемьдесят лет тому назад было известно о Земле, и я хотел бы эти земные шары, которые я так часто вертел в детстве, видеть теперь рядом с теперешним глобусом, чтобы разом в чувственном образе представить себе все богатство просвещения настоящего времени» (В. И., 2, 11, стр. 303).

[63] «Оры» или «Горы» («Die Horen») — богини времени античной мифологии. Так назывался журнал, издававшийся Шиллером.

[64] «Metamorphose der Pflanzen. Zweiter Versuch. Einleitung». Эта статья является продолжением напечатанной книги о метаморфозе растений и написана, вероятно, около 1790 г. Осталась неоконченной и при жизни Гёте не была напечатана. Вышла в свет, как и две следующие статьи, в Веймарском издании (отд. 2, т. 6, 1891 г.).

[65] В подлиннике стоит здесь слово «Mark», которым обозначается также костный мозг.

[66] Агрикола. Совершенное земледелие.

[67] Имеется в виду вторая часть «Критики способности суждения» Канта. Номер параграфа Гёте в рукописи не пометил.

[68] До бесконечности.

[69] К этой работе примыкает еще ряд незаконченных набросков и невыполненных планов Гёте той же эпохи. Они сохранились в его архиве и напечатаны в Веймарском издании (отд. 2, т. 6, 1891 г.). Из них нами далее приводятся два: «Органическое единство» («Organische Einheit») и «Органическое раздвоение» («Organische Entzweiung»).