Случайный отрывок из текста: Фарид ад-дин Аттар. Рассказы о святых. Хазрат Рабийа Басри
... Случилось так, что хозяин дома проснулся среди ночи и его внимание привлек взволнованный голос Рабийи, молившейся Богу. Она говорила следующее: «Господи! Тебе хорошо известно, что больше всего на свете я хочу выполнять Твои приказания и служить Тебе всем сердцем, о свет моих очей. Если бы я была свободна, то дни и ночи проводила бы в молитвах. Но что я могу поделать, раз Ты сделал меня рабыней?» Хозяин Рабийи увидел, что в воздухе висит без всякой опоры волшебный светильник, и вся ее комната залита светом. В тот же миг он понял, что держать такую святую девушку в услужении — святотатство, и он решил сам служить ей. Утром он позвал ее и сказал о своем решении: отныне он будет служить ей, а она станет хозяйкой в доме. Если она будет настаивать на уходе из его дома, то он готов освободить ее из рабства. Она ответила, что хочет покинуть этот дом, чтобы совершать богослужения в одиночестве. Хозяин отпустил ее, и она ушла. ...  Полный текст

Явления Христа

Юрод

На башне, полдень возвещая,

гремят часы. На школьный двор

летит толпа ребят лихая,

забыв зеленых парт забор.

Так вырывается в упор

из плена на густой простор

от роз алеющего мая

и водит мотылечков стая

с цветами нежный разговор.

Мальчишек бойкие отряды

дерутся или держат строй,

но раз идти обедать надо,

так дезертируют порой.

Девчушки стали у ограды

с косичками наперевес

и щебетать на воле рады,

а дернут за косу — их взгляды

кружат: да кто же там полез?

Кого это попутал бес?

И малолетний Ахиллес

спасается куда попало,

Ребят уж остается мало,

рассеивается их рой.

Вдруг Анне, девочке больной

и полунищей, страшно стало.

Она подружке зашептала

и на ворота показала,

и вскрикнула. Наперебой,

как от военного сигнала,

детей в испуге прочь погнало.

Переполох! Там у ворот:

«Юрод!»

«Дети!»

Он к ним, но все те,

кто был еще тут,

прочь бегут.

«Стой!»

Он, высокий, худой,

с помертвелым лицом,

сам беглецом

крикам вослед.

Скелет!

Пальцы стальные

крючит, как точит,

ледяные

выпучил очи.

«Стойте, шальные!» —

крикнуть им хочет.

Ноги больные

длинный торочит

плащ — рваный и белый,

прорехами шит.

Он, помертвелый,

молча спешит.

Страх мальчишек берет,

и они от ворот

бегут наугад,

Анна тоже. Но вот

пал на Анну взгляд.

Горьким криком объят,

он платьишко ей рвет,

так что клочья летят:

Стой!»

И несчастный ребенок стал сам не свой.

А помощи нет! Пугливой толпой

воробьиной уже разлетелись дети,

и Анна осталась одна на свете,

чадо нужды.

Чудо ли сотворено?

Видит одно —

глаза его ей ничем не чужды.

И вдруг на нее упованье нашло.

Как будто она очень долго болела,

в потолок, нахмуренный тяжело,

уставясь, и это небо белело.

А нынче небо сияет светло.

Он правую руку кладет ей на темя

и гладит тихонько. Она, как во сне,

и левую ловит губами, и время

остановилось в тишине.

Рука вырывается, как от стыда,

а ей на ладони свалилась слезина,

и губы чужие ей шепчут тогда:

«Ведь маму твою зовут Магдалина?»

«Да».

И губы чужие шепчут тогда:

«А в доме нужда?»

«Да».

И как колокольный звон — уста:

«Ей жизнь — маята?»

«Да.

Ночью она иногда притулится

и очень плачет иногда».

«А ты умеешь молиться?»

«Да».

«И за папу ты молишься всегда?»

«Да».

«Молись и впредь!»

«А где мой папа, ты мне ответь!»

Он на руки Анну берет, и навзрыд

его голос, как птичий хор, звенит,

когда он в жасминовом цвете скрыт.

«Скажи мне то слово вновь!» — говорит.

«Слово?»

«Снова!»

«Папа?»

«Да».

И от этого «Да» ликует взгляд.

Целует он Анну сто раз подряд,

но поцелуи его не горят,

а «люблю» да «Спасибо» говорят.

И он ставит девочку на мостовую:

«Ничем я тебя не побалую»

. Улыбка устало тянется к ней:

«Тебя я куда бедней!»

И тут же речь его в плач разлилась.

На прощание машет он ей рукой

и, как нищий, проходит он стороной

по земле, погруженной в жестокий зной,

и все же по-царски и горд, и строг.

А у людей он всегда юрод.

И долго Анна стоит у ворот,

не сводит глаз.

И мчится потом домой со всех ног.

Ни слова маме. Но в темноте

вырвалось на грядущий сон:

«Я дяденьку видела, а он —

совсем как тот, на кресте».