|
|
|
|
Случайный отрывок из текста: Фарид ад-дин Аттар. Рассказы о святых. Мансур аль-Халладж
П.Д. УспенскийСтранная жизнь Ивана Осокина
Часть II - Жизнь (Линга Шарира)
Глава 10Скука
Осокин встает и ходит взад-вперед по полутемному классу. Потом подходит к большой стеклянной двери в коридор и пробует ручку. Дверь не заперта. — Забыли запереть, — говорит он себе. — Что бы такое устроить? Ужасно скучно! Еще целый час сидеть здесь. По коридору до него доносятся шум и торопливые шаги. — Это они, вероятно, ждут попечителя, а, может быть, он приехал, — предполагает Осокин. Он приотворяет дверь и выглядывает в коридор. — Никого нет! Ну, отправимся на разведку. Он тихонько приотворяет дверь и выходит в коридор. Все тихо. Заглядывая в стеклянные двери пустых классов, Осокин доходит до библиотеки и осторожно заглядывает туда из-за угла двери. Никого нет. — Черт возьми! — возмущается он. — Здесь пройдет попечитель. Написать что-нибудь мелом на стене? «Добро пожаловать, Вашъ пръвосходитсльство!» Можно даже через два «ъ». Это будет совсем хорошо. Жалко, нет мела. Он задумывается. — Или вот что я лучше сделаю... — он опускает руку в карман и вынимает синие очки. Против него на консоли стоит гипсовый бюст Цезаря. — Надену на Цезаря синие очки. Этого уже нельзя не заметить. Осокин бежит на цыпочках в другой конец библиотеки, приносит стул и, забравшись на него, надевает на Цезаря синие очки. Очки держатся великолепно, и Цезарь приобретает ученый вид. Осокин относит стул на место и убегает в коридор. Но теперь ему уже не хочется возвращаться в свой пустой класс, как расшалившемуся котенку, а хочется выкинуть еще что-нибудь. Он пробует двери классов, выходящих в коридор, — одну, другую... Одна оказывается незапертой. Посмотрев по сторонам, Осокин проскальзывает в темный класс и за доской у стены находит кусочек мела. Опять бежит в библиотеку и прямо против двери на темной стене под «золотыми досками», на которых написаны фамилии первых учеников, пишет круглым и четким «чужим» почерком: «Добро пожаловать, Вашъ пръвосходитъльство!» Потом он рисует какую-то рожу на стене, с разинутым ртом и удивленным выражением глаз и, весь содрогаясь от смеха, бежит в свой темный класс. Там он садится на подоконник и смотрит на улицу, где уже горят фонари. — Ну какой черт дергает меня делать все эти глупости? — досадует он. — Теперь пойдет разборка, и, конечно, прежде всего подумают на меня. Хуже всего то, что теперь я совершенно ясно помню, как я то же самое устроил тогда, раньше, и как меня за это вышибли из гимназии. Ну зачем я это сделал? Конечно, скучно здесь, но ведь на то и гимназия! И разве эти идиоты понимают шутку? Для них я обыкновенный гимназист. Конечно, они поймут, что это я! Как бы запереть себя здесь, в классе? Он идет, пробует дверь. Потом смотрит на часы. — Еще полчаса. Только бы уйти. Берет книгу и пробует читать. Через пять минут бросает. — Ну, очки, черт с ними, — говорит он. — Но вот «пръвосходитъльство» через два «ъ» и рожу на стене они мне не простят. Да и очки тоже... насмешка, и все такое. Ну, конечно, и я не я и лошадь не моя... но только у инспектора нюх на меня правильный. Часто он прямо говорит, что никто, кроме меня, не мог этого сделать. Так и теперь будет. А когда откроется, что я сидел рядом в отдельном классе, будет совершенно все ясно. Черт возьми, не стереть ли пойти? Нет, уже не стоит, еще хуже попадешься. Он глядит на часы. — Еще пятнадцать минут! Как бы запереть себя? Он опять идет к двери и смотрит замок. По коридору — шаги. Осокин отскакивает от двери и опять подходит к окну. Время идет медленно. Каждую минуту он смотрит на часы. Наконец к двери подходит Таракан, классный сторож, с ключами. Он долго копается, выбирая ключ, пробует отпереть дверь, качает головой, берет другой ключ. Наконец дергает дверь, она отворяется. — Что такое? — восклицает он. — Отперто, что ли, было? — Заперто, — отвечает Осокин, подошедший к двери. — Ты первым ключом отпер замок. — Ну иди, — говорит Таракан, — отпустить тебя велел Хреныч. — Ах, Таракан, Таракан, — радуется Осокин, — вот тебе за это двугривенный. Таракан очень доволен и фамильярно хлопает Осокина по спине. — Таракан будет на моей стороне, — говорит себе Осокин. А разборка будет, только бы теперь ноги унести. Он бежит вниз по лестнице через гимнастический зал в швейцарскую, которая необычно ярко освещена в ожидании приезда начальства.
|
|
|||
|
© Василий Петрович Sеменов 2001-2012
Сайт оптимизирован для просмотра с разрешением 1024х768
НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ КОММЕРЧЕСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МАТЕРИАЛОВ САЙТА!